Левон Арзанов: Привлекать срочников к участию в боевых действиях в зоне СВО нет необходимости
В последнее время в СМИ и телеграм-пространстве разгорелась полемика о том, нужно ли привлекать военнослужащих по призыву к участию в боевых действиях в зоне проведения специальной военной операции на Украине.
Нужны ли срочники в зоне СВО? Как решать вопрос с уклонистами? Для чего вообще существует срочная служба? Есть ли необходимость в увеличении срока службы по призыву? Собственную точку зрения на эти и другие вопросы высказал член Президиума «ОФИЦЕРОВ РОССИИ», полковник запаса Левон Арзанов.
«Звучат воспоминания «бывалых» журналистов и блогеров, говорящих о том, что в молодости не страшно умирать, и можно много подвигов совершить в молодом задоре. Журналисты и блогеры, которые «трутся» возле войны, иногда начинают думать, что они тоже воюют. Это нормально, тут я никого не осуждаю. После войны любой волонтер или политик, заехавший с гуманитаркой в зону СВО, будет с гордостью говорить, что он воевал и рисковал жизнью. Такова природа человека – все хотят быть героями или хотя бы приобщиться к подвигу. Но люди, которые воюют реально, а не находятся рядом с войной – это совершенно другая категория. Они видят все совсем по-другому.
Последний раз официально срочники участвовали в войне во время нашей военной операции в Грузии в 2008 году, но негативный след от участия срочников в боевых действиях, конечно же, кроется в чеченских компаниях.
Первая Чечня, с которой принято сегодня сравнивать СВО, по количеству жертв среди срочников находится, конечно, на первом месте. Недооценка противника как тогда, так и сейчас привела к громадным потерям личного состава и техники. Российская армия на том этапе состояла в основном из срочников, и ощутимые потери в войне отзывались большим социальным напряжением в обществе внутри самой России. Непонимание целей той войны и активная антивоенная риторика федеральных СМИ, вставших в своем большинстве на сторону чеченских сепаратистов, формировали в российском обществе неприятие этой военной операции в целом.
Отсутствие четкого контроля потерь, большое количество без вести пропавших особенно на начальном этапе, жуткие картины чеченского плена – все это способствовало созданию так называемых комитетов солдатских матерей, требовавших от военного руководства вывести всех срочников из зоны боевых действий. Конечно, тогда ни о каком выводе срочников из Чечни не могло быть и речи потому, как они и были фактически костяком группировки наших сил на Северном Кавказе.
Определенные выводы были сделаны во время второй Чеченской войны армию – насытили контрактниками, которым стали платить приличные по тем временам деньги. Да и военнослужащие срочной службы тоже получали «боевые» и нередко использовались командованием для выполнения второстепенных боевых задач. Хотя справедливости ради надо отметить, что срочников во вторую Чечню тоже было много, и служили они в том числе в разведке, саперных подразделениях, т.е. на самых опасных направлениях.
Однако отсутствие больших потерь и грамотное идеологическое сопровождение второй чеченской компании не вызвали в обществе волну протестов против использования срочников в боевых действиях.
По долгу службы находясь летом 2000 года в Чечне, сам не раз был свидетелем мужества и героизма, которые проявляли солдаты срочники – совсем молодые ребята 18-20 лет.
Хочу добрым словом вспомнить водителя нашей пресс-службовской «буханки», рядового-срочника Сергея Куропаткина, призванного из Беслана, отважного и смелого бойца, с которым мы не раз попадали в серьезные передряги, и который честно отслужил свои два года в самый разгар второй Чеченской войны.
Сейчас солдаты срочники служат один год, и скажу вам честно – служба эта напоминает больше пионерский или скаутский лагерь, чем серьезную армию.
Для чего вообще существует срочная служба? В первую и основную очередь для формирования обученного кадрового резерва на случай войны. За долгие годы об этом все забыли. Но вот началась война, и мы вспомнили про кадровый резерв, он нам понадобился. Я лично беседовал с призванными из запаса военнослужащими – молодыми людьми, отслужившими свой положенный год не так давно и призванными теперь в войска для участия в СВО. Так вот, они благодарны судьбе, что отслужили в свое время и понимают, что такое армия, имеют базовый уровень подготовки и военную специальность.
И в тоже время в этом же подразделении я видел выпускника военной кафедры, одного из столичных вузов, который был призван на офицерскую должность и совершенно не понимал, куда он вообще попал. Он напомнил мне блаженного ученого Паганеля из старого доброго детского фильма по Жюль Верну – такой же несуразный персонаж, зачем-то одетый в военную форму с лейтенантскими погонами. Во избежание трагедии его быстро списали по здоровью и не взяли на войну, потому, как и сам погибнет, да еще и подчиненных своих на тот свет утащит.
Но вернемся к срочникам. Нужны ли они в зоне СВО? Со всей определенностью могу сказать – не нужны. По ряду совершенно очевидных причин, те, кто сегодня муссирует вопрос посылки срочников на фронт, определенно или не знает уроков первой чеченской, или, напротив, хочет их повторения. В первом случае это просто недалекий человек, во втором – откровенный вредитель.
Срочник, даже если предположить, что он отслужил полгода, это далеко не военный специалист и, если только он сам пожелает, с ним можно заключить контракт и отправить после дополнительной месячной подготовки в зону проведения СВО только в статусе контрактника, и никак иначе.
Когда я служил в Сирии, у меня в подчинении были солдаты-контрактники, подписавшие первый контракт, сразу придя на срочную службу. Фактически по возрасту и уровню знаний это были срочники, но де-юре это были военнослужащие по контракту. Никакого нарушения закона и общественного осуждения: человек после 18 лет сам в праве принимать решение ехать ему на войну или спокойно отслужить свой год по призыву в РФ и отправиться домой.
Я, как и многие офицеры, приветствую решение нашего военного командования о возможном увеличении сроков службы по призыву. Считаю, что этот срок стоит увеличить для призывников с высшим и незаконченным высшим образованием до полутора лет, а для всех остальных – до двух, из которых первые полгода в обязательном порядке должны проходить в учебном подразделении. Также полагал бы целесообразным на время проведения СВО продлить срок срочной службы всех уже призванных граждан до двух лет или до момента завершения специальной военной операции. Но использовать этих военнослужащих только в тех подразделениях и воинских частях, которые не участвуют в боевых действиях в зоне проведения СВО.
Резонно встает вопрос с уклонистами, которые побегут за рубеж не только от мобилизации, но и от срочной службы. Еще раз хочу напомнить, что уже долгие годы гуманизируя призыв, существует не только военная, но и альтернативная служба. Ее никто не отменял. Больше того, телекомпания ТНТ сняла про альтернативную службу неплохой рекламный ролик в виде сериала «Жуки». Лично я предлагаю ввести альтернативную службу и для граждан, подлежащих частичной мобилизации. Не хочешь воевать? Добро пожаловать лет на пять в народное хозяйство – и беглецов меньше будет, и стране польза.
Так что мое личное мнение как офицера, прослужившего в армии 30 лет и принимавшего участие практически во всех конфликтах, в которых участвовали наши Вооруженные силы: солдаты срочной службы совершенно не нужны в зоне проведения СВО. Мое личное убеждение – в этой военной операции должны участвовать только добровольцы, которые получают за свою ратную тяжелую работу приличную зарплату, на которую можно достойно содержать семью. Люди, готовые сознательно идти на риск, понимая, с кем и, самое главное, за что они воюют!
Первый раз лично я оказался на настоящей войне в 20 лет обычным солдатом – наводчиком-оператором БМП-2. Да, соглашусь, пока ты молод тебе поначалу ничего не страшно ровно до того момента, когда на твоих глазах не погибает друг, с которым ты минуту назад сидел в одном окопе, или пока ты не увидишь, как танковый снаряд разносит в клочья БМП вместе с экипажем, с которым утром ты вместе за завтраком пил чай.
Напоследок расскажу одну историю. К нам в пехотное подразделение перевели разведчика Сашу на должность наводчика-оператора БРМ-1. Он был мой ровесник, но совершенно седой. Командир роты рассказал нам, что разведгруппа, в которой был Сашик, в лесу на территории противника попала в засаду. Бой был скоротечным. Сашика оглушило взрывом, он отполз и затаился в густых колючих кустах. Один боевик прошел в метре от него и полоснул очередью из автомата по кустам. К счастью, пули прошли мимо, и его не заметили. Боевики выволокли на поляну двух раненых, но еще живых разведчиков и стали их избивать ногами и прикладами. Сашик вжался в кусты и старался не шевелиться, выдернул чеку из Ф-1 и прижал гранату к груди. Затем боевики еще живым разведчикам ножами отрезали головы и положили их рядом с телами. Сашик все это видел собственными глазами и вернулся ночью к своим один и совершенно седой. После этого он не мог больше служить в разведке и его перевели к нам на технику. Он стал очень осторожным, не лез на рожон и всегда предостерегал нас от необдуманных действий, пропал в нем и кураж и боевой задор.
Тогда по молодости я думал, что Сашик просто «сдулся», но со временем понял, что он просто быстро повзрослел. Так он и остался седым 20-летним пацаном. В один день механик-водитель БРМки приболел, и Сашик сел за «механа»… Выстрел от РПГ влетел в борт под гусеницу в районе ведущего колеса. Единственный маленький осколок попал Сашику точно в сердце. Это была его первая и последняя война».
