Сергей Липовой: Если американский генерал Милли заговорил о мирных переговорах, значит, Россия загнала ВСУ в угол
В Минобороны России 11 ноября заявили об оставлении Херсона и переброске российских войск на левый берег Днепра. Как отметили в оборонном ведомстве, передислокация войск и техники завершилась в 5 часов утра по московскому времени и прошла без потерь.
Почему ВС РФ заняли эшелонированную оборону на левом берегу Днепра? На эти и другие вопросы председатель Президиума «ОФИЦЕРОВ РОССИИ», Герой России, генерал-майор Сергей Липовой ответил в интервью изданию Украина.ру.
– Сергей Анатольевич, Россия ушла из Херсона, заняла эшелонированную оборону на левом берегу Днепра. На ваш взгляд, с чем связано это решение?
– Во-первых, это обусловлено сложившейся военно-стратегической обстановкой вокруг Херсона. Ее оценил наш командующий Объединенной группировкой войск России генерал армии Сергей Суровикин и принял единственно верное решение. Если мы будем оборонять город, защищать его в полном объеме, то есть на правом и левом берегу Днепра, то войска, которые находятся на правобережье, могут попасть под шквальный огонь. Точно так же под массированный обстрел города могло попасть мирное население, которое там находилось. Это могло привести к большим жертвам.
Во-вторых, в связи с тем, что мосты и понтонные переправы разрушены, регулярное обеспечение снабжением очень затруднительно. С учетом этих факторов генералом Суровикиным было принято единственно грамотное решение: выровнять линию обороны, отойти на левый берег Днепра.
Здесь нужно также учесть еще один немаловажный фактор, о котором сейчас все говорят. Это Каховская ГЭС. Она теоретически и практически может быть разрушена в связи с тем, что украинские войска вели пристрелочный обстрел, чтобы потом в случае массированного удара ракетами в одночасье разрушить дамбы. Дамба смоет все прилегающее в окрестности, в том числе мирных жителей и российские подразделения, которые окажутся в зоне затопления. Поэтому было принято решение о том, что лучше отвести эти подразделения из опасной зоны.
С тактической точки зрения то, что наши войска отошли на левый берег Днепр – это абсолютно нормальное явление проведения боевых действий. Здесь нет никакой катастрофы. Это тактически грамотный, правильный ход. Удержание самого Херсона нам ничего по большому счету сейчас бы не дало. А так мы сохранили наши подразделения, личный состав, чтобы укрепить левую сторону Днепра и создать стационарную линию обороны. Идет накопление сил и средств, чтобы в подходящий момент начать решительное контрнаступление.
С другой стороны, мы сейчас реально видим, где находится скопление ВСУ вместе с натовскими войсками, и будем эти районы методично обрабатывать нашей артиллерией, высокоточным оружием, тем самым перемалывая потенциал, который сегодня противостоит в районе Херсона нашим подразделениям. В целом, повторюсь еще раз, что нам готовилась ловушка на правом берегу Днепра. Мы туда не пошли и, наоборот, теперь в ловушку попали те, кто находится в зоне Херсона на правобережье.
Дальше этот потенциал будет методично уничтожаться до ослабления противника с целью сломить его силу воли к сопротивлению. А потом наши войска перейдут в контратаку и отобьют утраченные территории. Плюс они могут развить наступление непосредственно уже на южном направлении Николаева и Одессы, и там будет полностью оперативно открыт проход вплоть до Киева.
Паники здесь никакой не должно быть, все тактически делается правильно. Не каждый генерал может взять на себя груз такой ответственности, но генерал Суровикин не побоялся. Он свое решение доказал непосредственно руководству Министерства обороны и руководству России. Намерение это было одобрено, и на сегодняшний день мы видим, как оно приводится в исполнение.
Нам нужно сохранить сейчас армию и жизни наших солдат для более серьезных боевых действий, чтобы выполнить задачу, поставленную Верховным главнокомандующим.
– Каховская ГЭС сейчас в безопасности?
– Да, сейчас Каховская ГЭС, насколько можно сказать, в безопасности. Она находится под нашим контролем, что сильно раздражает киевский режим. Вооруженные силы Украины делают все возможное, чтобы максимально нанести ущерб электростанции и ведут ее обстрел. Украинские власти тут же утверждают для западной прессы, что это российские удары.
Вероятность подрыва ГЭС была гораздо бы выше, если бы мы остались на правом берегу Днепра. Поэтому мы выбили все козыри в руках нашего противника и ушли с правого берега, закрепившись на левом. Наши позиции там прочны. Это повышает шанс того, что Каховская гидроэлектростанция тоже может сохраниться.
Смысл у ВСУ подрывать Каховскую ГЭС стратегически отпал, потому что основная задача была разом уничтожить и мирное население, и подразделения ВС РФ в Херсоне. Так как российских войск там сейчас нет, мирного населения осталось минимум, разрушение плотины ГЭС не имеет ни практического, ни теоретического смысла.
– СМИ и общественности дают неоднозначные оценки того, что российские войска изменили свою дислокацию на херсонском направлении. Есть ли в военной истории примеры, когда принимались подобные решения и это приводили к положительным результатам?
– Самый яркий пример – это период в Отечественной войне 1812, когда главнокомандующий русской армией Михаил Кутузов отвел войска из Москвы, чтобы сохранить армию. Позже он нанес удар и гнал французов до самого Парижа. Это говорит о полководческой мудрости, потому что, когда есть дееспособная армия, тогда можно воевать.
Александр Суворов в свое время сказал, что не сложно взять крепость – сложнее выиграть кампанию. В данной ситуации мы видим такой полководческий, наверное, талант генерала Суровикина в том, что он поступил мудро и сохранил подразделения, которые смогут поучаствовать в решительных боевых действиях в зимне-весенний период.
– В среду 9 ноября командующий Объединенной группировкой войск РФ в районе проведения СВО генерал армии Сергей Суровикин в своем докладе министру обороны России Сергею Шойгу отметил, что Вооруженные силы России возобновили наступление на отдельных направлениях (Павловка, Артемовское направление). По каким еще маршрутам возможно продвижение российских войск?
– Дело в том, что сейчас наше наступление идет практически по всей линии фронта: где-то быстрее, где-то медленнее. Но факт того, что мы не попали в капкан, который нам готовили ВСУ в Херсоне, мы выиграли вдвойне: сохранили свои подразделения и укрепились на левом берегу Днепра, не дали разрушить плотину Каховской ГЭС.
Мы воюем не против Украины. Мы сегодня воюем против НАТО. Сегодня украинских сил становится с каждым днем все меньше и меньше, а все больше в эфире слышится иностранная речь. Если в начале операции мы прослушивали переговоры на украинском языке, то сейчас национальная речь редко появляется в эфире – в основном говорят на польском, французском, английском. Это говорит о том, что соотношение наемников и военнослужащих НАТО, воюющих на стороне Киева, становится с каждым днем все больше и больше. НАТО видит, как выбивают ВСУ и что личного состава уже не хватает, поэтому пополняют киевскую армию иностранными военнослужащими – наемниками и инструкторами, переодетыми в украинскую форму
– По каким еще направлениям могут позднее наступать российские войска? На Одессу?
– Конечно, Россия пойдет и на Одессу, и на Николаев, и на Харьков. Сейчас нужно перемолоть основной боевой потенциал ВСУ и НАТО. Уже видно, что поставки оружия уменьшаются, заканчивается оборудование: советская техника, которую поставили на Украине бывшие страны СССР из своих запасов, но и натовские вооружения старого образца. Мы видим, как их потенциал истощается, благодаря тому, что наши артиллеристы, ракетчики, лётчики всё это методично уничтожают.
Как только мы увидим, что потенциал у ВСУ и НАТО ослабел, мы перейдем в наступление. Можно начать атаковать и сегодня, но это будет победа очень большой ценой. Поэтому наш Верховный главнокомандующий поставил задачу минимизировать потери российской армии и гражданского населения Украины. Надо воевать умением, а не числом.
Современная война в корне отличается от времен Великой Отечественной войны, когда дивизии посылали в бой, и они погибали в течение короткого периода. Сегодня война бесконтактная, ведется с использованием высокоточного оружия. Личный состав лишь проверяет и зачищает территории после нанесения ударов высокоточным оружием, артиллерией по очагам сопротивления. Поэтому сейчас у нас задача максимально сохранить жизни солдат, чтобы подготовиться к серьезному решительному наступлению. Может быть, это будет завершающее наступление специальной военной операции.
– Генерал США Марк Милли, принявший в среду 9 ноября участие в заседании Экономического клуба Нью-Йорка, заявил, что «когда есть возможность вести переговоры, когда можно достичь мира, пользуйтесь этим моментом». По сути авторитетный военный призывает к дипломатическому разрешению конфликта. Почему он делает такие заявления?
– Чтобы понять действия Марка Милли, нужно знать его историю и историю Вооруженных сил США. Во всех военных конфликтах, которые США развязывали и в коих участвовали, наблюдается следующее: как только Америку загоняют в угол, она тут же начинает говорить о мире и переговорах. Это подтверждается многочисленными примерами. Например, когда Америка чувствует, что проиграла по каким-то позициям в гонке вооружений с Россией, она тут же начинают трубить: давайте заключим договор, давайте остановим гонку вооружений. Они это делают, когда устают.
Так было в период окончания первой чеченской войны, когда было подписано позорное Хасавюртовское соглашение 31 августа 1996 года. Подписанием этого соглашения закончилась первая чеченская война, однако итоге соглашение не было выполнено со стороны Чечни и ее кураторов на Западе. Также произошло неоднократно в Сирии.
Когда международных террористов загоняли в угол, и стоял вопрос об их уничтожении в считанные минуты, тут же приезжали американцы и англичане и в Европе начинали призывать с высоких трибун: зачем воевать, давайте договариваться. В итоге устраивали переговоры, которые ни к чему не приводили длительное время. А боевики в это время зализывали раны, перевооружались, пополняли свои ряды – и боевые действия возобновлялись снова.
Раз Милли заговорил сейчас о том, что пора сесть за стол переговоров, значит, Америка снова со своей политикой зашла в тупик, интерес к Украине пропал, и ресурсы американцев не безграничны. Для нас это хороший признак, но договариваться сейчас с США о чем-то я не вижу смысла. Тем более, война началась не на Украине и закончится не на Украине. Мы можем сесть за стол переговоров только в том случае, когда мы будем находиться в Киеве и над Крещатиком будет развиваться российский флаг. Тогда можно сесть за стол переговоров и обсудить будущее Украины как политической единицы на карте мира.
Все остальные разговоры о переговорах – это признак слабости НАТО и Америки.
