Растерзанная Армения: почему была проиграна вторая карабахская война
Спецкор Информационного портала «ОФИЦЕРЫ РОССИИ» Левон Арзанов, получивший ранение во время второй карабахской войны, по приглашению армянской стороны отправился в Армению и Арцах. Почему была проиграна война, и что изменилось за этот послевоенный год? На эти и другие вопросы он попытался найти ответы.
– Мы сидим в моем гостиничном номере в одном из лучших отелей Степанакерта, – рассказывает Левон Арзанов. – Робик – мой старый боевой друг, активный участник 1-й и 2-й карабахской войны. На столе – крепкая карабахская водка тутовка и нехитрая закуска.
Наши посиделки больше напоминают поминки: мы вспоминаем общих друзей, погибших тогда и сейчас. Робик – коренной житель Арцаха, первую и вторую войны прошел от первого до последнего дня. К слову, первая война длилась долгих 4 года, а последняя – 44 дня. Робик и в первую, и во вторую войну несколько раз был ранен, награжден боевыми наградами. Он именно из тех, кто не на словах, а на деле. Он не похож на картинного бородатого боевика-фидаина – так здесь в Армении называют ополченцев. Невысокий, щуплый, аккуратно уложенные седые волосы и большие выразительные глаза. Они всегда смотрят внутрь тебя. Он никогда не уводит взгляд.
Робик закуривает сигарету, глубоко затягивается, выдыхая густое облако табачного дыма и, глядя через него на меня, говорит: «Ты знаешь, братишка, я уже год живу, как в дыму, в каком-то похмельном бреду. Просыпаясь каждое утро, я до сих пор мыслями там, в окопах… Я откручиваю назад дни, восстанавливаю события и все ищу и ищу ответ на один вопрос: почему? Почему мы проиграли эту войну? То, что новая война будет, в этом мало кто сомневался. Более того, после четырехдневного инцидента в апреле 2016 года тут в Арцахе, многие поняли, что это была разведка боем. Турки (именно так армяне называют азербайджанцев – Л.А.) активно применяли в том конфликте ударные дроны-беспилотники. Один из них поразил тогда автобус с резервистами. Было много жертв. О новом оружии узнали тогда, и оно не было неожиданностью для нас и сейчас. Когда я сейчас слышу, что мы были совершенно не готовы к этой войне, и армия НКР не была вооружена и оснащена, я не могу с этим согласиться. Конечно, у турков было больше оружия и людей, но не это решающий фактор. В первую войну, сам знаешь, мы шли с двустволками и самодельным оружием на танки и победили. Сейчас у нас была полноценная армия, и мы просто обязаны были если не победить, то выстоять. Я – обычный солдат, не офицер, не генерал и, как гласит поговорка, мало что вижу из своего окопа. Но даже то, что я увидел, убедило меня в мысли, что поражение в этой войне не из-за того, что мы к ней не готовились, а из-за того, что никто не воевал с Азербайджаном по-настоящему. Им просто слили войну. Что это было? Преступный сговор или преступная халатность? Мы, наверное, когда-нибудь узнаем. Обидно и горько одно – что за преступное бездействие нашего руководства мы заплатили тысячами жизней наших отважных бойцов, в большинстве своем молодых ребят».
1994 год. Робик – в центре. Все эти ребята сражались и во вторую войну
Мне трудно не согласиться с суждениями моего побратима. Я тоже отмотаю события на год назад, когда мы с моим другом и коллегой Юрой Котенком прилетели в Армению освещать армяно-азербайджанский конфликт. Уже неделю шла активная фаза боевых действий, и мы были готовы увидеть страну, которая ведет войну. Но вместо этого мы увидели веселый шумный Ереван, живущий своей жизнью. Да, несомненно, где-то кипела работа, собирались отряды добровольцев, формировались конвои с гуманитарной помощью и медикаментами. Все это, несомненно, было. Не было одного – ощущения воюющей страны. Где-то там, за горами шли бои, но касались они в большинстве только тех, у кого там жили родственники или служили в армии дети. Мне это чем-то напомнило Москву периода первой чеченской компании – все так же весело и бесшабашно, хотя в стране идет война. Когда Ельцин вместе с дорогими россиянами поднимал бокалы за новый 1995 год, на улицах Грозного, заживо сгорая в БМП и отстреливаясь до последнего патрона, погибала в руинах железнодорожного вокзала майкопская бригада. То же ощущение было и тут: воюют вроде свои и за правое дело, но где-то там далеко, да и вообще, они – военные, их работа – воевать и умирать. Первая чеченская закончилась позором для России во многом из-за того, что обществу было плевать и на армию, и на войну в целом. Россия – не Армения, сравнивать их, конечно, сложно, но общую параллель провести можно. И параллель именно в том, что первая чеченская и вторая карабахская – это войны, проигранные не армией, а политиками, которые из корыстных или личных убеждений предали интересы собственных народов и пошли на позорную сделку с врагом.
Я хотел бы поделиться своим личным мнением, основанным на моем личном восприятии, которое указывают на подобную сделку, и говорит о том, что руководство Армении не собиралось воевать в полную силу. Отбросим конспирологические теории и, анализируя открытые источники, мы увидим, что в Армении призывная компания резервистов была целенаправленно саботирована. На встрече с представителями российских СМИ спикер армянского парламента Ален Степанян сказал, что из-за ненадобности из Арцаха в период войны было выведено 24 тысячи резервистов.
Может, я чего-то не понимаю, прослужив 30 лет в армии, но, как мне кажется, лишних солдат во время войны не бывает. Больше того, прибывающим из других стран добровольцам – этническим армянам оказывалось минимальное содействие. Отряд армян из Абхазии с трудом смог добраться до линии фронта, а 20-тысячный резерв армянской общины Ростовской области, всю войну предлагавший свою помощь, так и остался невостребованным. Впрочем, и на официальном уровне за всю войну армянское руководство не обращалось за помощью к Российской Федерации, что тоже наводит на определенные мысли.
Больше того, после последнего обострения уже на территории самой Армении, когда вооруженные силы Азербайджана вторглись на суверенную территорию страны-участника ОДКБ, от Еревана и в этот раз не последовало официального обращения. Предположу, что преступный сговор с противником должен быть доведен до конца, и все условия соглашательской капитуляции выполнены в полном объеме. А чтобы кресло под «партнером» не зашаталось, пока не будет открыт коридор с Нахичеванью, Баку решил подкошмарить и без того расколотое армянское общество новыми территориальными претензиями и пленными, после которых вопрос с открытием коридора покажется второстепенной проблемой.
Еще одним показательным моментом было для меня отсутствие ответных ракетно-артиллерийских ударов по территории противника. Азербайджан методично обстреливал все крупные города НКР реактивной артиллерией. Кадры, заснятые видеорегистратором автомобиля в Степанакерте, где жилая улица обстреливается запрещенными женевской конвенцией кассетными боеприпасами, видел весь мир. А что в ответ? Широко распиаренный обстрел Гянджи, обломок этой единственной ракеты, как ценный экспонат, выставлен в парке Победы в Баку. Причем Ильхам Алиев в одном из интервью усомнился, что это ракета армянская, тогда интересно, чья она? На кого намекает выпускник МГИМО?
Я сам по себе человек не кровожадный, но как кадровый военный в прошлом, настаиваю на том, что логика войны диктует нанесение ответных ударов. Иначе противника не убедить в том, что стрелять по мирным городам не хорошо, да и моральный дух собственной армии будет сильно подорван. Если идет война на уничтожение, и противник не сковывает себя моральными терзаниями, надо наносить ответные удары.
Стреляют по столице Степанакерту? Вы должны ответить по столице Баку. Уверяю вас, если бы Ильхам Алиев из окна своего рабочего кабинета видел не зеркальные небоскребы пламенных башен Баку, а полыхающие до небес и чадящее черным дымом до горизонта нефтяные месторождения, он быстро бы избавился от спеси победителя, и не грозил бы в сторону Армении пальчиком.
В первую войну, даже испытывая острую нехватку в боеприпасах к реактивной артиллерии, силы самообороны Арцаха всегда находили резерв, чтобы дать достойную ответку. Предположу, что если бы у командиров первой карабахской войны в то время были ракеты, способные долететь до Баку, они бы не стали теряться в сомнениях. Кто-то посетует, что Азербайджан бы ударил тогда по Еревану. Нет, дорогие друзья, не ударил бы. Это уже война двух государств, а не «восстановление территориальной целостности», на чем настаивал Азербайджан.
«Где же ответка?»
Возвращаясь к первой войне, можно вспомнить и о том, что в самые тяжелые моменты не проводилась тотальная эвакуация населения. Да, женщин и детей вывозили, но все мужчины, независимо от возраста, были в строю. Солдат не может воевать за пустую землю. Он воюет за свой дом, за своих родителей, за свою семью. А тут вдруг взяли и всех вывезли за один день! Со слов одного из представителей правительства Арцаха, в какой-то момент в Степанакерте осталось из руководства республики всего семь человек. Они решили остаться и с автоматами в руках встретить врага. Это, конечно, похвально, но должны были остаться все мужчины и в Степанакерте, и в Шуши! Не мне судить, но к этой эвакуации, больше похожей на предварительную сдачу своих территорий врагу, я отношусь с большим подозрением.
Возле одного из степанакертских храмов я случайно встретил отца Андреаса – настоятеля собора Святого Христа Всеспасителя из Шуши. Последний раз я видел его год назад в день своего ранения. Мы с Юрой Котенком и нашим сопровождающим Грантом приехали снять последствия ракетного удара по храму, возле ограды встретили отца Андреаса он дал нам интервью, и мы вошли в храм. Затем «освободители» Карабаха и «большие гуманисты» из азербайджанских вооруженных сил буднично совершили очередное военное преступление, вторично выстрелив по древнему храму управляемой ракетой.
Левон Арзанов с отцом Андреасом. Степанакерт, ноябрь 2021 года
Все мы видели кадры работы управляемых турецких и израильских ракет, широко растиражированные азербайджанской пропагандой. В них оператор беспилотника продолжительное время следит за целью, а затем наносит точный удар вплоть до открытого люка танка. И в нашем случае оператор прекрасно видел нашу машину с надписью «ПРЕССА» и то, что в храм заходят именно журналисты, а не военные, на нас даже не было бронежилетов и касок. Может быть, господа из алиевского агитпропа выложат в широкий доступ запись, как управляемая ракета эффектно залетает в отверстие от первого удара в крыше христианского храма? И как потом из него выносят окровавленных чудом оставшихся в живых российских журналистов? Не стесняйтесь, выкладывайте, я точно знаю – эта запись у вас есть!
«На них есть и моя кровь»
…Мы обнялись с отцом Андреасом, он был очень рад, что вся наша, как он сказал, «святая троица» осталась в живых. Я спросил его про судьбу нашего храма: отец Андреас грустно развел руками и, глядя в сторону Шуши, тихо произнес: «Собор остался врагу, будем молиться что когда-нибудь мы вернем его. Сейчас азербайджанцы демонтировали купола и кресты идут разговоры, что его передадут представителям албанской церкви. Это очень печалит меня и моих прихожан. Все они теперь – беженцы. Мы потеряли все, но, главное, не потеряли веру».
«Святая троица». Октябрь 2020 года
Мы сфотографировались на фоне баннера с изображением Шушинского собора, и я пожелал настоятелю терпения. Один Бог знает, когда над Арменией и Арцахом рассеются тучи неоосманского зла и внутренний смуты.
…Мы уезжаем из Степанакерта. У меня смешанные чувства, это и горечь потерь, и гордость за моих земляков-карабахцев. Война проиграна, но дух народа не сломлен.
Робик, прощаясь со мной, говорит о том, что в этом году его 18-летний сын Эдуард пойдет в армию: «Мы стареем, братишка, но наше место в строю займут наши дети. Мы потеряли много, но не все, и это дает нам силы. И я не сомневаюсь, что мы вернем свои земли. Некоторые недалекие люди винят Россию, что не помогла. Лично я, как и многие карабахцы, считаю, что если бы не тот стремительный ввод миротворческих сил России то, возможно, Арцах был бы полностью потерян».
На обратном пути мы заезжаем на открытие памятника погибшему экипажу российского боевого вертолета МИ-24. Трагедия произошла ровно год назад недалеко от армянского села Ерасх, когда вертолет российских ВКС был подло сбит азербайджанскими военными. Вертолет выполнял разведку местности в зоне проведения миротворческой операции и находился в небе над территорией Армении. Азербайджанские военные прекрасно знали, кому принадлежит воздушное судно, и целенаправленно сбили его. Погибли наши летчики – майор Юрий Ищук и старший лейтенант Роман Федина. Памятник был установлен по инициативе армянской стороны при непосредственном участии Союза армян России и финансовой поддержке мецената и общественного деятеля Андраника Никогосяна. На открытие памятника пришли представители местных властей, военнослужащие армянской армии и просто неравнодушные жители Армении.
Памятник погибшему экипажу МИ-24
Между тем расследование этого кровавого преступления спущено Азербайджаном на тормозах. Виновные не найдены и не наказаны. Впрочем, это и не удивительно: подражая своим турецким хозяевам, которые также подло в Сирии сбили наш боевой самолет, азербайджанская сторона явно не собирается доводить дело с расследованием до конца и уж тем более осуждать и наказывать виновных.
…В Ереване мы идем на военное кладбище Ераблур, что в переводе с армянского означает «Три холма». Его основали в начале 1990-х. Тут хоронили погибших в первой карабахской войне и погибших уже после войны на линии соприкосновения армянских военных. Вот, как бы эхом недавней трагедии с нашим МИ-24, три одинаковые плиты с лицами молодых ребят и флаг ВВС. Это армянские вертолетчики, также подло сбитые азербайджанцами во время проведения учений армянской стороной в 2014 году. Тут и ровные ряды обелисков погибших в четырехдневной войне 2016 года.
Памятники погибшим армянским вертолетчикам в 2014 году
Ерлабур. Могила солдата-срочника Альберта, ставшего символом стойкости молодых армянских воинов
А дальше весь склон устлан свежими могилами последней войны. Их тысячи. Глядя на это бесчисленное множество надгробий, понимаешь, какой громадный урон нанесен этой войной маленькой Армении. На некоторых могилах сидят родственники. Очень много молодых людей с цветами. Возможно, это друзья погибших. Почти над каждой могилой реет национальный флаг. Нет, армянская армия не проиграла эту войну. Ее солдат просто предали. Им ударили в спину ножом позорного договора.
«Не один я так думаю»
…Стоит среди свежих надгробий и старый хачкар (в переводе с армянского «Крест-камень» – Л.А.) из потемневшего от времени туфа. Его привезли из Гадрута, захваченного азербайджанцами. Крест-камень 14-го века не оставили на поругание врагу. Есть возле него и надпись, откуда его привезли, и надпись о том, что он обязательно вернется на свое место!
Хачкар из Гадрута, который обязательно вернется на родину
И, знаете, именно тут, в этом пантеоне воинской памяти ты понимаешь, что рано или поздно это произойдет, ведь дух народа не сломлен.
…Есть на этом кладбище могила уникального человека, истинного патриота Армении, героя первой карабахской войны Монте Мелконяна или, как его называли братья по оружию, Аво. Он был легендой. Этнический армянин, приехав на войну из Ливана, он возглавил сопротивление в одном из районов НКР. Провел ряд успешных операций и в 1993 году героически погиб в бою. У его могилы я увидел немолодого человека, который прикурил сигарету и положил ее на гранит обелиска. Постояв немного, он отошел. Я спросил у него: «Знал ли он лично Монте? – Да, я воевал вместе с Аво в Мартунинском районе. Это был настоящий лидер, нам так его сейчас не хватает… А на этой войне погиб мой сын. Посмертно он получил «Героя Арцаха». Лежит теперь тут, недалеко от моего командира». Я обнял старого солдата и отца героя, все, что я мог ему сказать это то, что я понимаю его боль и скорблю вместе с ним.
Дань памяти Аво
Финальная точка нашей поездки – Цицернакаберд в переводе «Крепость ласточки». Это мемориальный комплекс и музей памяти жертв геноцида армян 1915 года. Прошло больше 100 лет, но боль не утихает. Правопреемница Османской империи Турция так и не признала факт геноцида. Сопровождающий нас представитель армянской стороны имеет свой, во многом отличный от многих армян взгляд на признание геноцида. Пока мы идем к музею, и нас никто не слышит, он негромко говорит мне о том, что все эти обращения к мировому сообществу бессмысленны: «Это дело только нас и турок, только они должны признать геноцид и покаяться. В признании факта геноцида другими странами нет никакого смысла, мы лишь будоражим старые раны и прививаем молодому поколению комплекс вечной жертвы. Лично я считаю, что пляску на костях пора прекратить и перестать выносить нашу личную трагедию и боль на всемирное обсуждение. Факт трагедии мы должны помнить только для того, чтобы наполняться ненавистью к врагу в час тяжелых испытаний».
В одном из залов музея нам показали оригинал книги «Растерзанная Армения», которую написала 19-летняя Аршалуйс Мартикян в 1918 году. В ней девушка подробно рассказала о тех страданиях и пытках, через которые ей пришлось пройти в османской неволе. По возвращении домой я прочитал эту книгу и, знаете, вынес для себя интересную мысль: на протяжении всего повествования и сама девушка, и все армяне, с кем свела ее судьба, ждут помощи от просвещённой Европы и США. Но никто не приходит на помощь. Из-за океана выражают только озабоченность. И в итоге спасение и освобождение приносит только русская армия. Ничего не напоминает? Прошло 100 лет, а в Армении все ждут помощи от Европы и США, а они все, как и век назад, не спешат на помощь, а лишь, как и прежде, занимаются популизмом и выражают беспокойство. И несмотря на то, что в Армении самое большое посольство США на территории Закавказья, остановил войну и принес мир опять Русский солдат!
Плакат на въезде в город Горис
P.S. Несомненно, я – ангажированное лицо. Мои корни из Шуши, мой прадед – офицер русской армии погиб на Кавказском фронте в 1917 году в боях с турками. Его дом в Баку в 1918 году был разграблен и осквернен азербайджанскими мусаватистами. Турки и азербайджанцы – мне не друзья и не партнеры. Я также не поборник теории, что, мол, нет плохих народов, а есть плохие правители. Это моя личная позиция, и она может не совпадать с позицией той общественной организацией, в которой я состою. Хотя уверен, что большинство русских офицеров знает, кто наш друг и, кто враг. Мой дед, отец и я – офицеры Вооруженных сил, честно служили СССР и России. Моя семья уже 100 лет не проживает в Армении. Но, наверное, сильна карабахская кровь в наших генах, и когда нашей Родине трудно, мы всегда рядом с ней и словом и делом.
Левон Арзанов. Арцах, 2020 год.
