Николай Ковалев: Взяточник – жалкое зрелище, какие бы часы он не носил
5 апреля – годовщина смерти нашего товарища, депутата Госдумы трех созывов, директора ФСБ России (1996-1998), председателя Экспертного совета «ОФИЦЕРОВ РОССИИ», генерала армии Николая Ковалева. Он прошел путь от оперуполномоченного райотдела УКГБ по г. Москве и Московской области до директора специальной службы.
Публикуем интервью Николая Ковалева для «Нижегородской правды». Разговор был несколько лет назад, но некоторые предложения даже не рассматривались, что говорит о «желании» бороться с коррупцией. Ковалев всегда был откровенен, а потому часто выражений не выбирал. И хотя его нет уже год с нами сказанное им актуально и сегодня.
– Николай Дмитриевич, мы так остро стали говорить о коррупции и взяточниках, что создается впечатлением, что это явление повсеместное. Но у меня такой вопрос – а вы сами в период работы много взяточников видели?
– Конечно. Я же в столичном управлении курировал следственную службу. Но вспоминаю почему-то одного. В 1990 году мы арестовали одного префекта города Москвы. Взяли с поличным на взятке в 1 млн рублей, по тем временам сумма неслыханная! Помню его затравленный взгляд. Он сидел на стуле в семейных трусах и майке алкоголичке. Этакая жалкая тушка перед коробкой из-под вина набитой пачками денег. И не сочувствия ни жалости к нему не было, одно чувство – омерзения и брезгливости. И этот образ вспоминается всегда, когда я сталкиваюсь с коррупционерами сегодня. Это они до разоблачения импозантные и надменные. Гуччи, Хуго Босс, ролексы. А по сути такие же персонажи… Но помимо брезгливости подступает еще одно чувство – ярости, как у Жеглова: ты не о службе и не о товарищах думал, а о поросеночке и домике в деревне.
Люди не просто требуют обуздать это явление, они вопиют, реально понимая, что для государства в нынешней ситуации опасен не внешний враг, а внутренний, демонтирующий не только нашу экономику, но и мораль и нравственность. Он как короста разъедает общество изнутри. С внешним врагом бороться сложно, но можно. При наличии линии фронта все ясно – свой-чужой. И в критические моменты мы умеем сплотиться, чтобы отразить любую агрессию, преодолеть любые санкции. Но здесь, мы имеем дело с чем-то сходным с радиацией. Коррупция без цвета и запаха. Она пронизывает наше общество, стимулируя метастазы по всей стране. Она проникла не только в органы власти, но и правоохранительную систему и суд.
Все это свидетельство того, что коррупция в линейке угроз и вызовов нашего века в России одна из самых тревожных и убийственных для страны опасность.
– Недавно в Фейсбуке прочитал: если чиновнику отрубить голову, он еще 20 секунд будет воровать.
– Поверьте я не хочу оправдывать жуликов, но столь распространенный взгляд на государевых служащих, очень часто злой и несправедливый. Если бы все были такие, то не знаю, где сегодня была бы Россия. Все-таки коррупционер не система, а аномалия. Да, распространенная, но аномалия с которой надо бороться. Наставляя своих чиновников Третьего отделения канцелярии Его Императорского Величества, Александр Христофорович Бенкендорф писал: «Вы без сомнения даже по собственному влечению вашего сердца стараться будете узнавать, где есть должностные люди совершенно бедные или сирые, служащие бескорыстно верой и правдой, не могущие сами снискать пропитание одним жалованьем, о каковых имеете доставлять ко мне подробные сведения для оказания им возможного пособия и тем самым выполните священную на сей предмет волю Его Императорского Величества – отыскивать и отличать скромных вернослужащих». И это относится к тому периоду, когда мздоимство было системой. Вспомните «Ревизора»…
Я понимаю, что сегодня чиновник, в нашей накаленной обстановке, очень уязвим. Но мне не хотелось бы, чтобы все представали в виде латентных преступников. Ведь многие и сегодня не могут «снискать пропитание одним жалованием», но сохраняют честь и человеческое достоинство. И таких миллионы.
– И тем не менее, ситуация не проста.
– Я и не говорю, что проста. Но тот, кто хочет бороться ищет средства, кто не хочет – причины. Справедливости ради замечу, что сегодня правоохранительные органы научились реализовывать такие дела. И, более того, замечу, что все меньше становится защитников у задержанных взяточников… Хотя телефонное право еще имеет место быть. Да и как ему не быть, если арестованные чины регионального и муниципального масштаба были … председателями антикоррупционных комиссий. Пчелы против меда?
Как депутат и председатель комиссии Госдумы по контролю за достоверностью сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых депутатами, я постоянно получаю различного рода информацию по коррупционным проявлениям. И замечу, что на мои депутатские обращения всегда есть реакция.
Если честно, то меня сегодня волнует иное. Коррозия стяжательства проникла и в правоохранительную, и судебную систему. А это серьезнее… И это самый опасный процесс. Не случайно Президент России в своем послании прямо говорил о практике заказных дел, которые уничтожают бизнес. Базис нашей страны. Сегодня необходимо создать условия, когда закон будет работать как электрическая розетка: кто бы пальцы не сунул – получит удар током. Прокурор, следователь, чиновник или депутат. Но для этого необходимо создать атмосферу тотального общественного контроля. И контроля реального.
– А чего не хватает? Законов?
– Вот законов-то как раз хватает. И нормативная база вполне достойная. В данном случае я вспоминаю Августа Яновича Пельше с его Комитетом партийного контроля. Понимаю, что многие этого не помнят. КПК был очень сильным инструментом влияния на процесс. Он мог отправить в отставку любое лицо даже за проявление личной нескромности. За необоснованную роскошь быта, за чванство, за использование служебного положения в личных целях. Использует не по назначению служебный транспорт – жену к парикмахеру, тещу на базар – получи. И часто не только партийный выговор, но с должностью навсегда можно было расстаться. Ведь с этого начинается разложение личности.
Сегодня появились новая порода коррупционера-спринтера. Только сел в кресло сразу надо что-то украсть. Только закончился суд над Евгенией Васильевой, как ее преемник тут же влез в те же навозные кучи и получил срок. Наверное, думал, пока разберутся, успею обеспечить себе капитал.
Про муниципальное управление вообще молчу. Необучаемые. Сегодня по числу посаженных мэров и их заместителей мы, наверное, держим первое место в мире. Правда в этом есть и позитивная сторона. Умеем ловить и отправлять колоть лед на Северном морском пути.
– Так в чем причина?
– Их несколько. Беспредел 1990-х, когда дозволенность порождала полную безнаказанность того времени. И самое страшное – деформация морали.
– Значит кадровые просчеты?
– И они тоже. В КГБ никогда не назначали на должность человека, который пёр к ней по головам товарищей. Часто назначали того, кто с одной стороны мог справиться, но при этом упирался всеми копытами… Из таких получались очень хорошие начальники. Потому что это не он купил себе ее, а ему доверили! Сегодня же как фильме Г. Полоки «Республика Шкид»: выбирайте меня кореши, я вас не обижу! И не обижают, но только за государственный счет.
– У вас были неплохие предложения.
– Это как посмотреть? И тем не менее все они не новые.
1. Активизация деятельности правоохранительных органов, повышение их профессионализма. Жесткий контроль и прокурорский надзор за работой органов. Не только на стадии расследования, но и на стадии разработок. Необходимо восстановить в полном объеме систему прокурорского надзора. И строго наказывать, если должностное лицо уличено в исполнении чьего-то заказа.
2. Тщательная проверка всех лиц, назначаемых на государственные должности, прозрачность движения средств (доходы – расходы). При этом это же должно касаться их родственников. Это не бизнес, это государственное управление. Объясни происхождение особняка, машин, вилл, обучение детей за рубежом. Суммарный доход за 10 лет и балансовая стоимость имущества, в том числе и детей. Тотальный контроль со стороны Росфинмониторинга за счетами всех членов семьи, в том числе и несовершеннолетних «миллионеров».
3. Возможно выскажу спорное суждение, но с учетом остроты я бы взятки в сфере обороны и государственного управления (от уровня губернатора) квалифицировал бы не как корыстные преступления, а как «государственную измену». Аналогично преступления следователей, прокуроров и судей. Согласитесь, спорно, но эффективно.
4. Создание комитета контроля (аналогичного КПК). В принципе такая структура есть в Администрации президента, но важен более мощный орган, с большими досудебными полномочиями.
5. Восстановление института конфискации.
6. Некоторое время назад обсуждался вопрос легализации т.н. провокаций взяток в отношении чиновников, как это делают на Западе. Я был в раздумье. Даже подготовил проект закона, регламентирующий такую форму ОРД. Однако, наблюдая за сложившейся «практикой» по реализации дел о взятках, пересмотрел свою позицию, так как она может стать мощным провоцирующим к нарушению закона методом. Но сегодня, полагал бы вернуться к обсуждению этой нормы.
– А кто это будет реализовывать?
– Мы и будем… Но, повторюсь – было бы желание. Но часто именно этого желания и профессионализма не хватает. И не для того, чтобы изменить норму права, а просто использовать имеющееся. Как часто мы слышим о необходимости какой-то политической воли. А вся воля, в том числе и политическая, написана в законе. Какой воли еще надо? Приказа о массовых арестах и расстрелах? О использовании беспредела при ведении следствия и суда?
Коррупционное проявление не фантом. Оно имеет имя, отчество, фамилию, и, к сожалению, должность. И весь гнев закона должен быть направлен именно сюда. Но, для подобных демагогов, спасать человечество проще, чем спасать конкретного человека.
Наверное, правоверные юристы возразят: это не решение вопроса. Но разве решение вопроса, когда рвач, жулик, мерзавец, своими поступками и деяниями осквернивший власть, сидит не на электрическом стуле, а в мягком кресле высокого кабинета, лишь потому, что бездельники в погонах не могут (или не хотят) найти на него управу. И снова разговоры о политической воле…
– Вы сами то верите?
– Не верил бы не говорил. И наш разговор был бы скучным и наукообразным.
